А потом наступило 2 апреля. Отель оказался пустым. Ни один номер не был занят.
И мы поняли три вещи. Первая, что мы бесконечно устарели. Вторая, у нас есть время до конца года. И третья — сейчас мы можем помочь людям.
Мы организовались и стали обзванивать все фонды и раздавать номера. У нас жили жертвы домашнего насилия от фонда «Китеж», американский старичок без памяти от фонда «Доктор Лиза», разные интересные люди от фонда «Гражданское Содействие», а также врачи и санитары из нековидных больниц.
Мы приходили на работу во время пандемии и чувствовали себя людьми в поезде, которые впитывают в себя истории окружающих. Такое ощущение, что путешествуешь по экзотическим странам, просто пересаживаясь от столика к столику. По вечерам эстрадная певица, тоже оказавшаяся в трудной ситуации, томно зажигала сигарету и пела песни с индийцами, сенегальцами, таджиками, узбеками и кризисными женщинами.
Я отчетливо помню момент, когда появилось ощущение, что это все не зря. Поселилась женщина, которая пряталась в самом дальнем углу. У нее была сломана рука. Она ни с кем не разговаривала. И мы каждый раз проходили мимо и говорили: «Здравствуйте, как у вас дела?». Две недели она не отвечала, потом начала разговаривать и болтать. А через месяц подошла, обняла и говорит: «Здесь так красиво, если бы не эта красота, я бы сошла с ума от отчаяния. Я в сказке оказалась».
Эти люди на струнках наших играли. Страх от сложившейся ситуации постепенно исчезал, мы стирали чувство разочарования и страха работой. Мы думали: «Делай, что должен и будь что будет».
И решили сделать сказку. Нашли деревенские наличники, повесили в каждый номер как порталы дверей. Нашли резные зеркала, картины, деревянную мебель. И красили, шкурили, снимали краску, собирали сказку. Был риск огромный — вещи старинные. С щербинками и потертостями. Не новое, причесанное и гладкое, а с историей и пожившее. Получился дом, собранный из детских воспоминаний — необычный отель «Сказка».
Но я столько раз уже слышала: «Мне тут так уютно, у моей бабушки был такой же шкаф»
Знаете, для этих слов все это и делалось.